Павел Басинский: Лев Толстой: Бегство из рая

Нечасто биографы удостаиваются литературных премий. Обычно их работы либо являются узкоспециальными и потому интересными очень небольшой аудитории, либо насквозь желтыми, резонансными, но имеющими сравнительно недолгий успех. Павел Басинский смог попасть в «золотую середину» — его книга «Лев Толстой: Бегство из рая» оказалась и очень востребованной, что характерно для «желтых» биографий, и достаточно подробной для того, чтобы претендовать на звание «узкоспециальной» и «околонаучной» работы.

Впрочем, при детальном рассмотрении оказывается, что та самая, пресловутая «научность» работы Басинского присутствует в книге в извращенной форме: она имеет своей целью не воссоздание подлинной картины определенных событий, а перетряхивание, выуживание личных подробностей. Эта псевдонаучность будто доказывает нам, что Толстой, столп русской литературы, величайший гений, самая настоящая легенда, был самым простым человеком, жизнь которого была заполнена проблемами не менее приземленными, чем те, с которыми сталкивается каждый из нас.

Басинскому стоит отдать должное — он переработал немало материала, в результате чего получился весьма увесистый труд, за который автор был награжден национальной премией «Большая книга», что само по себе весьма символично.

«Лев Толстой: Бегство из рая» — это нагромождение писем и личных записок, мемуаров и дневников, всех тех записей, которые претендуют на гриф «личное». Эта литературная масса формирует в книге Басинского так называемые флешбеки — воспоминания Толстого, которым он предается в последние дни своей жизни, совершая то самое бегство из Ясной Поляны. Басинский не стесняясь перетряхивает исподнее гения, вытаскивая наружу внутрисемейные отношения, конфликты, совершенно невообразимые «факты», в результате чего Толстой предстает перед читателем голым, обнаженным, лишенным привычного величия и жалким от этого.

Неумолимость всем известного финала оттягивается постоянными экскурсами в прошлое, от чего «Лев Толстой: Бегство из рая» приобретает известную напряженность. Впрочем, по достоинству оценить ее сможет только полностью современный читатель, вкусы которого формировались в основном все теми же желтыми и бульварными изданиями, а также дешевыми околонаучными конспирологическими опусами.

Говоря о семье Толстых, автор старается придерживаться классической стилизации в тексте. Видимо, для контраста он разбавляет свою речь всевозможными «компроматами на жену Толстого», кем-то полученными «эксклюзивами», а также упоминаниями о том, что семью Толстых периодически «глючит» в то время, как все та же мать семейства никак не хочет «спускать на тормозах» затянувшуюся ссору.

Все эти, явно принадлежащие к современному сленгу выражения и обороты и позволяют понять, что на самом деле есть эта книга: попытка окончательно очеловечившейся обезьяны постичь устройство чего-то более сложного, чем банан. Пытаясь адаптировать трагедию семьи Толстых к рамкам современного восприятия, Басинский режет по живому, отсекает все то, что кажется ему лишним или просто не укладывается, не помещается в его видение произошедших событий.

В этом нет ничего страшного, если «Лев Толстой: Бегство из рая» читает человек, знакомый с творчеством Толстого и его официальной биографией, способный анализировать текст и не принимать его на веру полностью и безоговорочно. Если же подобное творение попадает в руки к менее опытному читателю, происходит страшное: излишняя подробность, детализированность повествования принимается им за правдивость и объективность, а самая значимая фигура в русской литературе встает в его системе ценностей на одну полку с современными медийными персонажами, почитающими за благо воспользоваться очередной возможностью выкупаться в грязи.